ФАНАТЫ! ( Статья из журнала "Новое Время" )

Футбольное поле с недавней поры превратилось в дикое поле. Группировки болельщиков воюют между собой и вместе, слившись в орду, - с милицией и это кровавые страсти. Весной перед матчем в Санкт-Петербурге погиб подросток. Летопрошло под знаком новых битв в том же Питере, а также в Воронеже и Раменском. Они именуют себя фанатами. У них своя униформа, своя знаковая система, свой язык. Почему стадионы оказались ареной драк и погромов? Чем грозит обществу их нашествие? Что за новое племя фанаты?

ПЛЕМЯ

Хулиганская лига

"Родился ребенок, он делает шаг, И первое слово: "Московский "Спартак"!" Еще он сказал: "Как прекрасна планета, Когда она красно-белого цвета!"
Спартаковская речевка

И тут Макс выпил фанты и остановил автобус сОМОНом.
Шутка

Дмитрий Соколов

Тему насилия на стадионах телевизионщики любят комментировать кадром фанатской ноги, летящей в лицо ("прямо в щи") милиционеру, причем в следующем кадре у милиционера от удара обязательно слетит фуражка. Этот сюжет лично у меня вызывает в памяти другой кадр: нога знаменитого кинорежиссера Михалкова, летящая прямо в щи юноше-бомбисту из НБП, который метнул в него, кажется, тухлым яйцом и которого оперативно скрутили, лишив всякой возможности противостоять ноге знаменитого режиссера Михалкова.
Во втором случае наши симпатии целиком на стороне молодого экстремиста, в первом мнения разделились. Одни говорят о том, что мальчика вынудили сделать это (ментовской беспредел), другие говорят, что во всем виноваты он сам и его товарищи.
Интересно, что при этом никто не жалеет милиционера. Ну милиционера вообще как-то не принято жалеть, однако дело не только в этом - о милиционере не думают потому, что, во-первых, все прекрасно знают, каков сегодняшний российский милиционер, во-вторых, не он является главным действующим лицом в этой истории и не его надлежит понять, чтобы затем, в зависимости от сделанных нами выводов, поощрить или подвергнуть перевоспитанию, и в-третьих, милиционер - послушно и безлично - представляет здесь власть, против которой фанат совершает стихийное восстание, а это всегда со стороны приятно. (Замечу, что в статье речь идет, разумеется, не о всех фанатах, а только о членах организованных группировок, которые фанатско-болельщицкого большинства отнюдь не составляют даже на гостевых матчах любимой команды, но которые по понятным причинам наиболее активны.)
Восстание против власти происходит и в первом, и во втором случаях, и на самом деле оно далеко не стихийно. Национал-большевик бросает тухлым яйцом отнюдь не в Михалкова, а в его авторитет и его авторитетную в обществе идеологию, фанат же конфликтует не с данным милиционером, а с правоохранительными органами в целом. Неизвестно, входит ли у него в план забрасывать омоновцев пластиковыми сиденьями, но то, что его представления о жизни зачастую не совпадают с теми, которых придерживается ОМОН, сомнений не вызывает.
И нацбол, и фанат, собственно, знают, на что идут, они как бы подписывают контракт на конфронтацию с властью. А это было бы невозможно, если бы за плечами и того и другого не стояла длительная традиция, чуть ли не общественный институт: у нацбола - нацистско-коммуно-анархический (такое вот совмещение), у фаната - фанатский.
Поэтому пытаться "искоренить зло" косметическими мерами: открытием официальных фан-клубов, кружков лепки и рисования, дверей и сердец, улыбающихся секьюрити - все равно что повышением пенсий бороться с буддизмом в Калмыкии.

Фанаты не гопники

Велик соблазн думать, что фанат ничем не отличается от обычного российского гопника. Но это не так. Фанатов и гопников в их деятельности роднит лишь ее силовая составляющая. В остальном они категорически противопоставлены друг другу. Фанаты несравненно милее и энергичней.
Портрет идеального гопника, каким он и должен быть: человек без идеологии, в телогрейке, кирзовых сапогах и довольно глупый. Жизнь его, в общем-то, невыносимо скучна. Он может мигрировать, конечно, но только или к райцентру, или к райцентру покрупнее. Иногда он едет в Москву, где довольствуется мелким грабежом на вокзале - его правонарушения носят в основном имущественный характер. Его времена (казанские, набережночелновские, люберецкие) прошли, его предшественники или работают на заводе, или сели, или круто поднялись и занимаются теперь коммерцией. Если гопник живет в городе, то провинциальном, если в Москве, то провинциально. Он не любит фанатов, так же, как не любит панков, металлистов, рейверов и все яркое и столичное. Он их местечково, без всякого размаха и системности, пытается бить, за что они его так и называют гопник (или бычье, или урел). Когда гопник входит в зрелый возраст, он добреет и становится кузьмичом. И, наконец, гопник и кузьмич никогда не станут называть себя гопником и кузьмичом соответственно. Предел их самоидентификации - в лучшем случае название области, откуда они сами ("с Брянска").
Фанат же самоидентифицирует себя не по наглядным географическому или ремесленному ("электрик") признакам, но по признаку для органической жизни второстепенному ("Люблю футбол, готов за это драться"), находящемуся на гораздо более высоком уровне абстракции - согласитесь, для этого определенный культурный уровень необходим.
Чем длиннее у человека ряд синонимических определений себя, тем сложнее он организован. Понятие "фанаты" в этом отношении разработано хорошо, синонимов или близких к синонимам слов у него достаточно: суппортеры, ультрас, акционеры, тиффози, hooligans(hool's), casuals, - причем все они, за исключением итальянского "тиффози", имеют хождение и в России, каждое в своем контексте, часто постигаемом интуитивно, Когда произойдет объединение суппортеров в единый кулак, которому тоже много названий: моб, crew, фирма (firm), банда, бригада, мафия, - суппортеры неминуемо прыгнут на других суппор­теров, и тогда начнется махач, и кто-нибудь получит хороших людей. (??)
Хронотоп мигрирующего гопника не равен хронотопу путешествующего фаната. У последнего он стремителен, широк и бескорыстен. Суппортер периодически отправляется вдаль (на выезда) за любимой командой, чтобы противостоять практически всем, кого встретит на пути (милиции, контролерам, местным урелам, суппортерам противостоящей команды), и на этом пути он может рассчитывать только на себя и свои силы. В редчайших случаях руководство любимой команды устроит его в гостинице, выделит ему деньги на обратный билет или даже посадит в свой самолет, в основном же фанатский выезд - это во всех отношениях накладное предприятие, и кроме совсем не гарантированного морального удовлетворения суппортер не поимеет здесь ничего. Если суппортер придумал себе много имен, то гопник, как мы видели, ни одного. Все имена, которыми определяется гопник, - плод творящей рефлексии самого суппортера. Гопник выступает для нее лишь пассивным материалом, и материала этого, надо сказать, предостаточно. По большому счету, все, кто не суппортер (и не Тихонов с Титовым, разумеется), - гопники. Никто из фанатов впрямую этого, конечно, не говорит, но многие это всерьез подразумевают. Так, на уровне собственно футбольном фанаты выстраивают следующую шкалу (по мере возрастания профессионализма боления): любитель футбола - болельщик - фанат - ультрас (hool's), где только двое последних свободны от насмешек и претензий к ним; второй (болельщик) нейтрален, но находится ближе к первому; первый же достоин всяческого неуважения, и имена ему лох, кузьмич и, конечно, гопник.
Когда в спартаковском самиздатском журнале (фанзине) Ultras News (UN) была опубликована таблица штрафов, которые в 1997-1998 годах выплатил ФК "Спартак" за якобы проделки своих фанатов - что составило, между прочим, 100 тысяч дол., - львиная доля этих проделок была списана редакцией именно на счет гопников от футбола. Цитируем: "Матч с "Кошице" на "Локомотиве", бутылка брошена с трибуны Запад-Г (там сидят "любители футбола" во главе с В. Перетуриным, В. Маслаченко и т.д.). Место, откуда брошена бутылка, легко угадывается по телетрансляции. 10416 дол.". И там же: "Матч с "Карлсруэ" в гостях, петарды. Нам, спартаковским ультрас, необходимо держать свою марку в Европе. 7077 дол., Амстердам. Наша пиротехника на чужом стадионе прожигает вражеские знамена. Очень полезное дело! 2755 дол.".
То, что не дозволено гопнику, суппортер себе дозволяет. В основе такой вопиющей дискриминации лежит вполне разумное представление о том, что во всяком деле должны быть профессионалы, которые берут на себя ответственность за выполнение порученной им работы, заботятся о своем цеховом рейтинге ("держать марку в Европе") и бывают чрезвычайно раздражены, когда дилетанты по-дилетантски же неумело и нелепо пытаются помогать им в этом: "Матч Кубка УЕФА с "Интером". После ответного гола Роналдо по всей арене раздается треск ломающихся кресел. Зачем, люди, ЗАЧЕМ?!?!?! 23770 дол.".
Прекрасно видно, что гопником здесь становится уже весь народ в целом. Именно поэтому спартаковские ультрас, чувствуя лингвистический подвох в том, что "Спартак" называют народной командой, предлагают для нее другое название: самая популярная. Команда, которую любит народ-гопник, и команда, за которую бьются Flint's crew ("Команда Флинта"), Mad butchers ("Безумные мясники"), Gladiators (gladiator'ы) и прочие бригады, - это две разные команды, и будет большим унижением для профессионального чувства флинта или гладиатора, если их начнут отождествлять с кузьмичами.
Но кузьмичам на это совсем не стоит обижаться - им несказанно повезло. Именно потому, что они кузьмичи, их и не валят с двух рычагов (если сами не лезут) - разве только по ошибке и какие-нибудь совсем уж беспредельщики. Война ведется суппортерами только или против себе подобных, или, когда это необходимо против милиции.

История движения

Футбольный хулиганизм начался в 60-х, родиной его стала, понятное дело, Англия. Именно здесь были организованы боевые группы болельщиков (одна из первых - фирма "Манчестер Юнайтед" с подозрительно знакомым названием Red Army), и с этого времени практически все нововведения организационного порядка, коснувшиеся суппортерства, шли именно с островов. Англия по праву стала первой в Европе и до сих пор остается таковой, несмотря на серьезную конкуренцию немцев, голландцев и с недавнего времени поляков. Предложенная англичанами модель мобильной, сравнительно немногочисленной боевой группы, способной эффективно решать как широкомасштабные (объединившись с родственными фирмами), так и локальные задачи, до сих пор неизменна. По крайней мере все передовые фирмы в мире ориентируются именно на британский опыт.
В конце 70-х к футбольному хулиганизму становятся причастны переживавшие второе рождение бритоголовые, или skinheads. Их агрессивное участие в нем оказалось настолько велико, что многие сегодня склонны смешивать эти два явления. На самом же деле хулиган не обязательно является скинхэдом, и наоборот, скинхэд может абсолютно не интересоваться футболом и проблемами фирм.
Нужно еще сказать, что скинхэды внутри себя неоднородны - в том смысле, что они не обязательно придерживаются ультраправых убеждений (White power). Кроме наци-скинов (N.S.Skinheads) существуют еще и придерживающиеся левых. Таковы S.H.A.R.P. ("Скинхэды против расовых предрассудков"), R.A.S.H. ("Красные и анархо-скинхэды"), F.G.S.N. (скинхэды-геи) и проч. Наци-скинхэдов они презрительно называют boneheads (костяные головы, тупые бошки).
Столкновения наци-скинов и анти­фашистов сообщают и без того напряженным отношениям фирм дополнительную интригу. C.U.C.S., левая часть суппортеров "Ромы", за которую исторически болеет еврейская диаспора Рима, бьются с наци-скинами "Лацио"; фаны "Аякса" (та же история, что и с "Ромой") ведут неравные бои с наци-монстрами из "Фейеноорда"; левое крыло суппортеров "Баварии" и панки "Санкт-Паули" (Санкт-Паули - район в Гамбурге, где расположены панки, иммигранты, наркоманы и Риппербан) ненавидят расистов "Гамбурга" и тоже дерутся с ними. А фирма Sarca Hooligans ("хулиганье "Барселоны"") имеет эмблемой кулак (кулак наряду с изображением бульдога - хулиганистский знак), разбивающий свастику.
Впрочем, красное скинхэдство и вообще левые движения, которыми до сих пор полыхает Европа, Россию не затронули. Красных скинов, как мне говорили анархисты, у нас всего человек десять. Серьезную конкуренцию нацистам они составить не могут, что не оставляет российской молодежи практически никаких альтернатив в выборе жизненного пути.
Поэтому российский фанатизм в своей элитной части является во многом правым фанатизмом. По заявлениям спартаковских ультрас (мясные, поросята, свиньи), правых убеждений придерживается большинство суппортеров красно-белых фирм. Правда, цээсковские Red-Blue Warriors (кони), единственная в России группировка, достойно противостоящая красно-белым, а в боевом аспекте (бокс, boxing games) часто и превосходящая их, - несколько лет назад выдвигали интернацио­налистические лозунги типа: "Ты че, охренел, фашист?: Вали всех бритых", - но недавно я узнал, что ультраправого элемента там предостаточно. Идеология динамовских Blue-White Dynamite (мусора, конские шлюхи), выступающих против красно-белых единым с RBW блоком, тоже крайне правая. Сложнее с "зенитчиками" (мешки, бомжи), которые очень долго вообще были настроены пацифистски - а это исключает не только нацизм, но и хулиганизм, - но потом, объединенные "Невским фронтом", прыгнули однажды на спартачей. И хотя они были буквально растоптаны мясными в 1997 году на Щелчке (м. "Щелковская"), боевой задор продолжал расти, что вылилось в уверенную победу над BWD и другой динамовской фирмой Patriots в октябре прошлого года. Победа была одержана так называемой Коалицией, составленной из группировок, выделившихся из все-таки недостаточно агрессивного "Невского фронта" или изначально независимых от него. Коалиция - это нечто новое для прежде интеллигентного Питера, и в какие идеологические дали отправятся или уже отправились коалиционеры, неизвестно.
Война Коалиции с BWD и Patriots знаменовала кроме прочего еще и конец тройственного союза против "Спартака", куда входили цээсковцы, динамовцы и зенитовцы. Так что теперь фанаты имеют реальную возможность оказаться в ситуации, как ее формулируют спартаковские ультрас, "войны всех против всех", и это будет широкий шаг вперед в развитии российского фанатизма.

Casuals и перформанс

История суппортерства в России начинается в 1972 году - именно тогда у "Спартака" появились первые фанаты. В конце 70-х они были уже у каждой крупной советской футбольной команды. Движение прогрессировало, достигнув к 1988-1989 годам завидных высот (2500 человек на выезде "Спартака" в 1989 году в Ленинграде), но с расформированием советской высшей футбольной лиги развитие фанатства было прервано. Российская премьер-лига и по составу участвующих в ней команд, и по их географии - вместо Киева или Вильнюса теперь болельщику предлагались поездки в Камышин и Набережные Челны - фанатов поначалу не интересовала. Первые признаки возрождения стали появляться лишь в 1995 году, когда состоялась первая в новейшей истории крупная фанатская драка между Red-Blue Warriors и Flint's crew (флинты крупно проиграли), а значит, появились уже для нее все необходимые предпосылки. С самого начала приоритетным для наших новейших фанатов стал британский путь, силовой и агрессивный. Южная модель, предпочитающая атлетизму перформанс: шумовую поддержку, яркую одежду, фаера и петарды, - российскими суппортерами была или не замечена, или сочтена недостаточно подходящей для северной нашей страны. Драки между бандами и стычки с полисами (police) -вот тот ресурс, разработка которого казалась фанатам наиболее перспективной. И здесь немалое влияние на них оказала возникшая опять же в Англии новая фанатская школа, именуемая casuate.
Casual wear - в переводе Модная Одежда, и значит, casuals - это модные молодые люди. Если раньше настоящий фанат носил бомбер, тяжелые ботинки, черные джинсы и обязательный шарф с цветами любимой команды (роза, розетка), то модные молодые люди теперь предпочитают одеваться не так броско: майка с капюшоном (чтобы рожу спрятать от ментов) или тенниска, синие джинсы или слаксы, кроссовки или обычные ботинки, а из атрибутики клуба - маленький значок с символикой любимой команды. Казалось бы, нет принципиальной разницы в том, что ты носишь. На самом же деле эта разница огромна. Модные молодые люди темнят, запутывая police, они стараются не афишировать свою принадлежность к фанатам, одеваясь, как одевается большинство других молодых людей среднего достатка. Последнее важно - одежда от Lonsdale, Umbro, Tacchini, New Balance, Trussardi стоит дорого, и купить ее могут только достаточно обеспеченные люди. Парни из рабочих районов, которые, по общему мнению, и составляют подавляющее большинство хулиганов, редко на такое способны. А значит, миф о "социальных корнях" футбольного хулиганизма рушится.
Модные молодые люди оказываются владельцами отелей, клерками, инженерами, дворянами, писателями и докторами (интересно, есть ли среди них полицейские?). Отказываясь от атрибутики клуба и вообще от любых униформистских элементов в своей одежде, модные молодые люди отказываются определять себя посредством чего-то внешнего себе. Состояние фанатства уходит у них вовнутрь и становится вещью плана духовного - этаким глубоким, спокойным знанием о своем предназначении. Они более не ведают в нем сомнений. Надо ли говорить, что самые знаменитые бойцы, которых знает, ненавидит и боится вся европейская полиция - casuals?
Также очевидно (ясный пень), что перформанс северных суппортеров менее яркий, чем у южан, за исключением, может быть, пения, но пение ведь тоже в своем роде вещь атлетическая. Но хотя у южан действительно больше пиротехники и эмоций, дудок, улыбок и шутовских колпаков, северный перформанс все равно остается перформансом, ибо перформанс - это то, ради чего все у фанатов и происходит. Простой довод, который они выдвигают в оправдание самих себя: если есть игра, в которой цель - забить гол (то есть поиметь соперника - вспомним известный футбольный жест), и есть преданный болельщик, который не желает быть пассивным свидетелем этого чуда, то логично будет спроецировать ситуацию на поле на фанатские сектора. И тогда сектор, находящийся, скажем, за воротами Новосадова, забьет сектору (забьет сектор) за воротами Филимонова. Тут можно в опровержение сослаться на случай наивного зрителя - нельзя приходить на помощь Дездемоне, но у фанатов на этот счет есть следующий довод: Олег Иванович Романцев (ОИР} пройдет, а мы (дела наши) не пройдем. Тренера можно назначить и можно уволить, а нас нет. Поэтому тренер, да и игроки, которых век короток и зачастую продажен, более в этой игре случайность, чем мы, и поэтому играем на самом деле - мы.
Суппортеры "Спартака" не слишком любят Романцева. Нелюбовь их началась с Самары-1996, когда милиция незаконно не пустила красно-белых на стадион, а Романцев отказался поручиться за своих болельщиков. Далее ОИР, осознав, что с фанатами нужно дружить, стал исправляться: в Нижнем Новгороде завел уголовное дело на безумный тамошний ОМОН, в Раменском способствовал удалению тамошнего безумного ОМОНа, но некоторая неприязнь между ними осталась. Так вот, ни в чем в отношениях фанатов и Романцева не видно, чтобы те болели за ОИР или даже его сегодняшний "Спартак". Они болеют за идею "Спартака", а реализация этой идеи им важна не настолько (хотя им хотелось бы, конечно, чтобы "Спартак" был сильным и его боялись, а значит, уважали). Стоит думать, что если "Спартак" продолжит в дальнейшем терпеть свои, кажется, заслуженные, крушения, фанаты - со всей своей шумовой поддержкой, речевками (зарядами), пением (пением), транспарантами (баннерами), плясками на трибунах (слэмом) - отвернутся от него последними. Первыми будут кузьмичи вроде нас. И это прекрасно понимает теперь Романцев.

Самиздат

Первейшая задача всякой культуры - оставить по себе письменные памятники, и с ней российские ультрас справляются блестяще. Их фанзины - спартаковский Ultras News, торпедовский "Бульдог", армейский "Русский фан-вестник" (старейшее издание в России), зенитовский "Знамя "Зенита"" - читаются куда интереснее Борхеса, Павича и Умберто Эко, вместе взятых. В конце концов, чтобы литература состоялась, необходимы всего лишь горячее сердце, разумное количество интеллекта и некоторые навыки ремесла (заметим, эти требования до странности похожи на те, что предъявляются - по другому поводу, но какая, в сущности, разница - настоящему фанату). Повествование здесь ведется, что называется, без затей, метафор и даже намека на интертекст, зато обладает одним всепобеждающим достоинством: в нем есть веселая, нутряная жизнь, которой начисто лишена половина из всего написанного профессиональными писателями. Пытливый читатель не найдет в фанзинах отчетов о матчах, расписаний игр любимой команды и прочей футбольной статистики. Ничего, что можно было бы поместить в рубрику "Мой футбол" или "Пас из-за границы". Из написанного собственно о футболе на память приходит разве лишь статья в UN, посвященная обсуждению Луиса Максимовича Робсона (Максимки), и почему он плохой игрок. Ее писал некто, бывший в Англии на матче "Спартака" с "Лидсом" (пробивший Лидс) и вернувшийся оттуда полным свежих впечатлений: "Пивом, естественно, дело не ограничилось, и в ход пошла первая из трех захваченных с собой бутылок с водкой... Осознав нашу ошибку с засветом спиртного, мы по-быстрому спрятали у кого чего было по сумкам, а один ботл открыли для вида и тут же распили... Да, это те места, где когда-то, в древние времена, безобразничал разбойник Робин Гуд со своими хлопцами. Впоследствии его распяли на ноттингемской ратуше, а еще позже Роберт Берне сделал из него романтического героя".
Большая часть зина посвящена описаниям выездов, сделанным в жанре обстоятельной хроники: кто, когда и что с ними было. Но так как любой выезд чреват немыслимыми для обывателя-кузьмича жизненными коллизиями: неожиданной дружбой с осетинами, самоубийственной дракой (махачем) с ними же впоследствии, тюрьмой за незаконный переход польской границы, безбилетным проездом в сортире поезда, идущего в Италию, коллективным посещением, опять же, Риппербана, вдруг начинаешь, читая все это, понимать, что и Генри Миллер, и Селин, и Керуак, в сущности, писали то же самое. Не знаю, известно ли сие фанатам (стоит думать, что нет, - это было бы уж слишком), но игровой, необязательный, эстетический аспект здесь налицо.
Свод наших лучших фирм можно назвать российской хулиганистской лигой, как и собственно футбольная, ориентированной на лучшие образцы фирм других (европейских) лиг. Спортивное соревнование в такой лиге закономерно выражается итоговой таблицей (Total comifients), в которой первенство по большинству показателей ныне принадлежит суппортерам "Спартака".
Как во всякой игре, в суппортерстве обязательно присутствует элемент энтропии, и здесь тоже можно проводить параллели с футболом. Энтропия в футболе - это разного рода нарушения правил, для профилактики которых вводятся штрафные санкции (вплоть до удалений), в суппортерстве же - беспредельщина, вышедшие из-под контроля дебоши (большинство дебошей подконтрольны) и, самое главное, летальность (увы). Помочь избежать этого призваны гласные и негласные кодексы фанатской чести, запрещающие, к примеру, пользоваться в махаче прутьями, булыжником и прочим скамом, нападать на кузьмичей, бить лежачего, сдавать врагов органам. Но в отличие от футбола в профилактике фанатского беспредела берется также участвовать государство (и вот здесь начинаются проблемы, потому что государству никто из суппортеров этого не поручал). У разных государств мера участия в этом разная и разная же мера успеха. Но нигде полностью справиться с фанатизмом не смогли и, конечно, никогда не смогут. Россия здесь, естественно, не исключение.

Как я сходил на стадион

Что общего между футбольным матчем чемпионата России и фуршетом американского общества трезвости?

Александр Кустарев

Об этом уже писали. Во всех газетах. Я просто добавлю к этому то, что пережил сам на игре "Зенит" - ЦСКА 18 августа. Но придется начать с игры "Зенит" - "Торпедо" 12 августа. Тогда я первый раз в этом сезоне пошел на футбол в Петербурге. В прошлом году я еще приносил с собой на стадион бутылочку пива и пирожки. За год многое изменилось. В этот раз у меня мою бутылочку отобрали. Сказали - нельзя. Я не возражал. По нынешним временам было странно и крайне либерально скорее то, что еще в прошлом году брать с собой пиво в бутылке было можно. Я предложил охраннику выпить это пиво за мое здоровье. Он был тронут и обещал.
Мы расстались друзьями. 18 августа я решил провести полуэксперимент. Я приехал пораньше и специально спросил у милиционера, можно ли брать с собой пиво в банках. Он ответил, что да, можно. Тогда я отошел подальше и купил себе две маленькие банки пива "Невское". Первая линия охраны пропустила меня без обыска. Я думал, что из уважения к моим очкам и сединам. Но это была ошибка. Во второй линии охраны мою сумку заставили открыть, и охранник вынул банку пива, сказав, что запрещено. Я сослался на консультацию, которую я полчаса назад получил от его коллеги. Он был неумолим. Запрещено - и все тут, Ну ладно, у меня была еще одна банка в кармане куртки. В третьей линии охраны меня уже обыскали основательно и вторую банку тоже отняли. Я и тут не возражал бы, если бы все охранники четко следовали одной и той же инструкции. Но между их действиями были противоречия. Это заставило меня подозревать, что-либо четкой инструкции нет, либо половине охранников (любая из двух) ее не читала и действует по произволу.
Но ладно. Пройдя черед три линии охраны, я вышел к своему сектору. Возле него я купил пластмассовую бутылку идиотской пепси-колы. Продавец, нахлобучил на нее большой пластиковый бокал. А надо сказать, что в прошлый раз я обратил внимание на то, что люди ходят по стадиону с такими бокалами, а в них минералка или пепси. Как фуршет какого-нибудь америкаиского общества трезвости. Зрелище нелепое и безобразное, и тесных проходах и в толпе только с фужерами и ходить. Я тогда подумал: что за идиотская мода.
Никогда не гнался за модой, тем более идиотской. И от предложенного мне бокала гордо отказался. Моя гордыня вышла мне боком. При входе в сектор мне сказали, что с пластиковыми бутылками на стадион тоже нельзя. "А как же быть", - спросил я. "А вам должны были дать бокал, вот в него и надлежит перелить содержимое бутылки". И тогда я понял. почему несчастные зрители вынуждены, как циркачи, носить свое питье в открытом сосуде и в вытянутой руке.
Запрет на пластиковую бутылку меня уже не на шутку разозлил. Запахло абсурдом, и я в сердцах сказал стражу порядка: "Ничего тут у вас на стадион не пронесешь, разве что бомбу, ха-ха". Как в воду глядел. Ну а дальше случилось то, о чем на следующий день пи­сали все газегы. Сперва фанаты "Зенита" устроили фейерверк петардами. Милиция в таких случаях обычно просто гасит петарды. А на этот раз она решила разобраться с нарушителями. Это возмутило всех и прежде всего фанатов ЦСКА - братьев по разуму зенитовских фанатов. Они стали ломать сиденья. Когда на беговую дорожку посыпались желтые и красные пластиковые сиденья, было очень красиво. А я сидел и мучительно думал, как это фанатам удается ломать стулья без применения пивных банок и пластиковых бутылок.
Как справедливо писала одна из газет, какого черта зрителей подвергают четырехкратному унизительному осмотру, если потом на стадионе все-таки творятся дикие безобразия. Под вопросом не сами жесткие ограничения. Разумные люди готовы с ними согласиться. Но эти же разумные люди возмущены вдвойне, когда видят столь вопиющую неэффективность ответственных органов. И нет ничего удивительного в том, что весь стадион был морально на стороне фанатов. Дурацкая система провоцирует возникновение подлинного народного фронта.
И под конец еще два слова о пресловутых пластиковых бутылках и бокалах (кружках). Я, например, унес бы свою бутылку, особенно недопитую, в сумке. А бокал я оставил на стадионе. Его надо допить и в сумку он не влезает. И так поступают все. Масса мусора, оставленного зрителями на трибунах, таким образом, удваивается. Спрашивается: кто в этом заинтересован?

ПРАВИЛА БОЯ

"Меня дубинкой. Я - ногой"

Интервью с фанатом

Суппортеры стараются не идти на контакты с прессой, но если все же идут, то делают это анонимно. Поэтому моего собеседника зовут просто Алексей. Алексей суппортер "Спартака". Узнав, что я тоже болею за "Спартак", он, при всей несопоставимости наших степеней боления, был рад этому и похвалил. Я, конечно, про "Спартак" мог и придумать, но не придумал. Может быть, неподдельные искренность и торжество, звучавшие в моих словах о "Спартаке", окончательно убедили его в том, что я не из органов. Хотя, мне кажется, он еще долго во мне сомневался.
- Вопрос, который более всего интересует читателя: кто в России самый сильный?
- На первое место (пять звезд) я бы поставил три наши козырные фирмы - Mad Butchers, Flint's crew, Gladiators и армейскую Red-Blue Warriors. Эти четыре бригады и являются элитой российского фанатизма. Далее (четыре звезды) идут молодая динамовская Patriots - они все, кстати, casuals, - армейская Kids и ряд спартаковских фирм. Затем зенитовские молодые банды (тоже casuals), ну и так далее. Нужно еще упомянуть динамовских Blue-White Dynamite. Динамики сейчас уже не так хороши, как раньше, и даже имея в виду их прошлые заслуги, больше трех звезд им поставить нельзя. Динамовская надежда сейчас - Patriots. Вот этих на самом деле есть за что уважать. Они враги, конечно, но уважать их стоит. Год назад на матче сборной с хохлами в Москве они единственные организовали успешную акцию, совершив прорыв на вражеские сектора. У нас и у армейцев тогда ничего не получилось. Ну что ж, это наши проблемы...
- Когда играет сборная, вы объявляете перемирие?
- Да, существует договоренность, чтобы на матчах сборной друг на друга не прыгать. Мы не польские ультрас, которые и в таких случаях дерутся между собой.
- А как обстоят дела во внутреннем чемпионате?
- Во внутреннем чемпионате идет война. Раньше спартаковским фирмам противостояли объединенные зенитовские, динамовские и армейские силы. С нами были торпедовцы, фаны "Локомотива" в этой войне сохраняли нейтралитет. Сейчас все идет к тому, что каждый будет сам за себя. Количество фанатских дерби увеличилось, теперь к прежним прибавилось дерби "Зенит" - "Динамо", что неудивительно, поскольку в Европе фирмы главных городов конкурируют друг с другом, а историческое противостояние Питера и Москвы известно всем. Так что понемногу все становится на свои места.
В Москве идет также война карликов - "Локомотив" враждует с "Торпедо" и "Сатурном", в общероссийском целом можно назвать дерби суппортеров тольяттинской "Лады" (фирма New City) и самарских "Крыльев Советов" (Samara Wings), а также "Ростсельмаша" ("Сталинградский фронт") и "Торпедо" (West 5 Action Group и Troublemakers).
- Российский фанатизм переживает подъем - и качественный, и количественный. Это видно по участившимся скандалам на трибунах и вне их. Какое место в Европе, на ваш взгляд, занимает хулиганистская Россия?
- Известный английский хулиган Дуг Бримсон, в соавторстве с братом Эдди написавший книгу "Мы идем. За кулисами футбольного насилия", недавно по просьбе наших ультрас составил рейтинги фанатской активности во внутренних чемпионатах и на международной арене. В первом рейтинге на первое место он поместил Польшу, далее Германию, Англию, Голландию и Италию. На шестом месте идет Россия. Во втором рейтинге мы также не вошли в тройку, туда попали Англия, Польша и Германия.
Я достаточно хорошо знаю положение дел в Восточной Европе и могу сказать, что там мы идем где-то на четвертом месте - после Польши, Венгрии (у венгров есть такие "фради", суппортеры "Ференцвароша", они все накачаны, татуированы и через одного работают охранниками - с ними даже у англичан могут возникнуть проблемы) и Югославии. В пределах СНГ равных нам нет. А так, честно говоря, Европе мы пока неинтересны.
- Такой вопрос, касается ультраправых. Сколько их в движении?
- Года два назад был всплеск моды на наци-хулиганизм, тогда у нас появилось очень много скинхэдов. Их и сейчас много, но количество их стало снижаться. Теперь модно быть casuals, то есть чистым хулиганом. Casuals вообще наплевать на идеологию, их идеология - хулиганизм. Насколько мне известно, были какие-то контакты у Headhunters, фирмы суппортеров "Челси", с ультраправой организацией Combat 18 (цифры 1 и 8 являются здесь порядковыми номерами букв английского алфавита, в них зашифрована аббревиатура А.Н., составленная из инициалов человека, известного нам под именем Adolf Hitler. - Д.С.), но это исключение.
Большинство сегодняшних российских фанатов я определил бы словом патриоты. Я, к примеру, никогда не принадлежал ни к правым, ни к левым, но я всегда считал себя патриотом России. Фанатские заряды в зависимости от тех, кто заряжает, могут быть "Москва - "Спартак" - Россия" или "Питер - "Зенит" - Россия", но Россия в них упоминается обязательно.
Если говорить о скйнхэдах, то даже среди них немногие являются идейными наци. Я знаю, что с московскими бритоголовыми пытался договориться Баркашов, но те его послали - никто не хочет петь "Калинку-малинку" и ходить в расписных рубахах, все хотят слушать панк, хардкор, oi!, ска, R.A.C. (Rock Against Communism, или Рок против коммунизма. - Д.С.) и одеваться так, как одеваются в Европе. Так что все не так серьезно, как это может показаться, А вообще, мне и большинству фанатов не приятны те, кто пытается использовать фанатизм в политических целях. Быть просто casuals и не играть ни в какие политические игры гораздо честнее.
- Если никаких заговоров, никаких тайных организаций, то почему же столько шифра?
- А кому нужны лишние проблемы? У нас с милицией, сами понимаете, непростые отношения, а после беспорядков в Воронеже ее интерес к нам только усилился. Теоретически наша деятельность уголовно не наказуема, но практически она иногда находится пусть в мелком, но все же конфликте с законом.
- Использует ли милиция опыт британских полицейских, когда в фирму внедряются специальные агенты, деятельность которых нередко приводит к арестам самых активных членов фирм?
- Я не знаю, практикуется ли это у нас, но действительно появляются иногда странные люди, которые, едва познакомившись, говорят: "А пойдемте коней валить", или: "Ребят, а где вы обычно собираетесь?" Причем это не пионеры - им лет по 25 - 30, и одеты они грамотно. Над такими смеются или стороной их обходят. Если это милиция, а не просто какиени­будь лохи, то за наши правоохранительные органы можно только порадоваться - где-нибудь они да проколются обязательно. Мышление-то не изменилось - что у тайной полиции, что у секьюрити.
- Говорят, что в фанатских беспорядках виновата исключительно милиция. По какой схеме она действует на стадионе, провоцируя вас?
- Почему только милиция провоцирует фанатов? фанаты ее тоже провоцируют. Как бы вы стали реагировать на их месте, когда сотни молодых негодяев на трибунах безнаказанно пели бы про вас песню на мотив "Подмосковных вечеров": "Если б знали вы, что за сволочи все московские мусора"? Конфликт здесь запрограммирован. Другое дело, что так сложилось исторически - мы и они друг с другом имеем давние счеты. Полицейский беспредел порождает адекватный ответ на действия полиции, а тот в свою очередь вызывает полицейский беспредел и так далее. Даже если бы мы и захотели (а мы не хотим, потому что без милиции будет скучно), нам сейчас будет очень трудно друг с другом договориться.
На Западе попробуй только тронь просто так болельщика - сразу будешь уволен. Вот когда хулиганы устраивают реальные беспорядки, тогда полиция прессует их дубинками не хуже наших. Но только тогда. У нас же поступает вдруг команда: "Всем сесть!" А почему я должен сесть? Я на футбол не сидеть пришел, а поддерживать любимую команду. Сидя даже петь неудобно. Я, естественно, говорю, что не сяду. Меня, соответственно, дубинкой. Я, соответственно, ногой. Ну и понеслась. Милиция чаще всего, кстати, детей бьет, с нами они предпочитают не связываться. А так как дети ответить не могут - отвечаем мы. И если раньше бои заканчивались без вариантов со счетом 1:0 в их пользу, то наша победа над ОМОНом год назад в Раменском показала, что безнаказанно бить себя мы больше не позволим. Мы стали боеспособней и организованней.
- А что же произошло тогда в Воронеже?
- Тяжело сказать, я на воронежском выезде не был... Но по опыту знаю, что Воронеж гопнический город, москвичей там не любят. Так что, может быть, местные урела виноваты. А может, местная милиция. Или наши дети постарались. Вообще, дети - это беспредельщики, самые жестокие в драках именно они. Учить их, как-нибудь воздействовать невозможно, из них лишь процентов десять к старшим прислушиваются. И кстати, эти-то и становятся членами фирм - остальные на футбол ходить перестают.
- В фанатском резко негативном отношении к милиции есть некоторая нечестность. Вы любите обвинять милицию в том, что она явно не справляется с возложенной на нее задачей по сдерживанию околофутбольного насилия, вместо этого становясь провокатором беспорядков. С другой стороны, милиция - должны же вы это понимать - разнимает ваши потасовки, сильно снижая этим риск того, что, скажем, фаната забьют до смерти.
- Я не помню, чтобы кто-нибудь из нас не остановился, увидев, что противнику уже достаточно. Да, этой весной в Питере погиб фанат "Зенита", но до сих пор неизвестно, отчего это произошло. Периодически возникают слухи, что там-то и там-то повесили фаната на шарфе его любимой команды, но они никогда не находят подтверждения. Количество смертей в фанатских драках по всей Европе очень невелико, его не сравнить с числом погибших в 1982 году в Лужниках на матче "Спартак" - "Хаарлем". Тогда в давке, устроенной по вине милиции, погибли более трехсот фанатов.
Хотя фирмы постоянно договариваются между собой о запрете на использование в драках подручных средств, обязательно найдется подонок, который поднимет с мостовой камень, поэтому все договоренности обычно заканчиваются на первых секундах драки. Но на моих глазах от применения булыжника или арматуры никто еще не погибал, и дай Бог, так всегда и будет. У нас нет такого беспредела, который был в Англии, когда в драках использовались, к примеру, две связанные бритвы, которыми человеку наносились незаживающие раны, своего рода стигматы.
Наше отношение к милиции действительно немного нечестно, но по другим причинам. Вам никто, конечно, в этом не признается, но когда нам худо и враг теснит, появлению милиции мы рады. Это дает нам возможность избежать полного поражения и уверенно говорить потом, что бой с врагами закончился вничью.
- Вопрос, не имеющий ответа, но все же - почему вместо спокойного, семейного беления хулиганизм?
- Плохое, как известно, притягательнее хорошего.
- То есть для фаната хулиганизм - это плохо?!
- А разве может быть иначе? У каждого из нас есть система нравственных координат, в соответствии с которой то, чем мы занимаемся, плохое занятие. В книге братьев Бримсонов приведен рассказ одного фаната, который на матче любимой команды уронил сигарету и, нагнувшись, чтобы ее поднять, и тем самым на мгновение выключившись из ситуации, увидел вместо лиц своих друзей-суппортеров орущие и беснующиеся рожи. Тогда он задался вопросом: "Кто мы такие и что мы здесь делаем?" Но, сами понимаете, ходить на футбол он после этого не перестал.
У многих из нас достаточно возможностей для самореализации. Выбирая все прочие, мы выбираем в том числе и эту. Для кого-то хулиганизм - способ расслабиться, уйти от скуки, забыть о работе, для кого-то - новые ощущения, экстремальный спорт. Если вы смотрели "Бойцовский клуб", то поймете, кто такой футбольный фанат. Хотя среди нас есть, к сожалению, и гопники, отбирающие семечки и сигареты у бабушек, торгующих на вокзале.

Беседовал Дмитрий Соколов

РОДОНАЧАЛЬНИКИ

В стиле "дерби"

Первоначально футбол был дракой вокруг мяча

Александр Кустарев

Английскую королеву, Шерлока Холмса и английских футбольных хулиганов знают повсюду в мире. Многие даже простодушно верят, что футбольное хулиганство - это английская национальная монополия. Это несправедливо. Футбольное хулиганство есть повсюду. И в России, и в Германии, и во Франции, и в Америке; в Америке футбол покруче и хулиганство покруче. Побоище в Лос-Анджелесе (кажется, в июне) дало сто очков вперед европейским эксцессам.
И тем не менее английские футбольные хулиганы стоят несколько особняком. Английское хулиганство - самое старое и богатое традициями. Именно англичане создали футбольное хулиганство как культуру, как ритуал. Пьяные болельщики везде могут подраться. Но драка между болельщиками как необходимый элемент футбольного действа, как эпилог и пролог матча - в самом деле, пожалуй, английское изобретение. Вероятно, даже не изобретение, а законсервированный пережиток.
Дело в том, что Англия - родина футбола, а первоначальный футбол и был, в сущности, дракой. Дракой вокруг мяча. В доброй старой Англии драка "стенкой на стенку" была любимым деревенским развлечением. Позднее она перешла и в города, где друг на друга ходили районы и кварталы. Любители Г.К.Честертона должны помнить, что персонаж романа "Наполеон из Ноттингхилла" как раз хлопочет о возобновлении этой благородной традиции в Лондоне начала XX века, когда, как ему казалось, эта традиция умерла. Конечно, подобные локальные статусные разборки широко практиковались и у многих других народов, но в Англии они шли вокруг мяча. Драка была слегка рационализирована тем, что противники гнали мяч до определенной линии. И тот, кто достигал с мячом этой линии на поле противника, считался победителем. Это и был народный футбол. В этом футболе не было разделения на игроков и болельщиков. Мяч гнали всем кагалом - до 500 человек. Такой футбол назывался "дерби" по имени графства Дерби (Derby), где происходили особенно знаменитые побоища этого рода.
Позднее появились футбольное поле, правила, постоянные составы, и в ходе этого привнесения в игру цивилизации участники игры отделились от болельщиков. Драться на поле стало нельзя, и дух драки локализовался в зоне, так сказать, вокруг поля.
Поначалу футбол был игрой рабочего класса. На поле выходили рабочие парни, и на трибунах тоже были рабочие парни. Нравы у этой публики были грубые, она легко возбуждалась и переходила к ритуальной драке. Но время шло, и нравы массы болельщиков тоже смягчались. На трибуны потянулись женщины и клерки. Была эпоха, когда футбольное хулиганство ушло в тень. А вот лет двадцать назад о футбольном хулиганстве заговорили снова. Что же произошло?
Начать следует с того, что теперь, конечно, каждый эксцесс футбольного хулиганства воспринимается гораздо более болезненно, чем в старые времена, когда стычки между болельщиками были делом заурядным. А пресса так не гонялась за любым материалом, пахнущим насилием и кровью. Далее в былые времена фанаты не разъезжали за своими клубами по всему свету и даже в соседние города - денег не было. Не было таких частых международных матчей и, стало быть, поводов для межэтнических разборок. Наконец, раньше фанаты разных клубов или национальных сборных ограничивались тем, что били морду друг другу. Теперь же к этому добавился неразборчивый вандализм.
Ну и кроме всего прочего, бесчинства фанатов стали дорого обходиться клубам, потому что общественность требовала принимать меры, и футбольные власти стали наказывать клубы за плохое поведение их болельщиков. Страшную катастрофу пережил английский футбол, когда после матча в Брюсселе по вине фанатов "Ливерпуля" погибли под обвалившимся заграждением десятки итальянских болельщиков. Английские клубы были отстранены от участия в европейских кубках. С этого времени началось, как, наверное, счел бы Г.К.Честертон, сползание старой доброй Англии в трясину тоталитаризма. Грянула эпоха всяческих ограничений, регуляций и предосторожностей: нельзя продавать во время матча пиво в бутылках, для болельщиков ввели свидетельства личности, стали контролировать перемещения фанатов (особенно за границу) и т.д.
Но можно видеть в самих фанатах могильщиков либеральной демократии. Есть очевидные вещи. Например, принципиальные футбольные хулиганы попросту исповедуют культ насилия и пользуются старыми традициями как удобным поводом для отправления этого культа. Или, например, известно, что среди фанатов довольно-таки целеустремленно действуют крайне правые политические маргиналы. Пресса это охотно муссирует. Есть, однако, менее очевидные и более интересные вещи. Например, поддержка национальных сборных по футболу - это не просто еще одно проявление патриотизма-национализма, но чуть ли не единственный способ демонстрации этнической гордости и вообще этнической самоидентификации (самоопределения, самоощущения) в наше время. Поскольку все остальные способы отмирают один за другим.
Но почему именно футбол, а не другие виды спорта? Тут нетрудно догадаться. Футбол - большое зрелище. Клубы с самого начала возникали на базе местных общин - чаще всего городов. Многие города и вспоминают-то друг о друге, только когда встречаются между собой их футбольные команды. Таким образом, футбольный матч - это всегда состязание двух общин. А состязание на выигрыш - это всегда латентная война, что бы ни пела прекраснодушная и лицемерная пропаганда насчет дружбы и насчет того, что участие, дескать, это все, а результат ничто.
Суммируя все эти наблюдения, я бы даже пошел еще дальше. Я бы даже рискнул утверждать, что футбольные фанаты клубов - это этносы будущего. В "Челси" и "Арсенале" сегодня половина состава - французы. Ей-богу, самосознание фанатов "Челси" и "Арсенала" уже сегодня не слабее, чем самосознание французов или англичан, во всяком случае, живущих в непосредственной близости к берегам Ла-Манша.

Горячая десятка, или Иерархия фирм
***** Спартаковские Flint's crew ("Команда Флинта"), Gladiators ("Гладиаторы"), Mad Butchers ("Безумные мясники"); армейская Red-Blue Warriors ("Красно-синие воины").
**** Спартаковские Young crew ("Команда молодых"), Clock Work Oranges ("Заводные апельсины"); динамовская Patriots ("Патриоты"); армейская Kids ("Дети").
*** Зеиитовские Jolly Nevsky ("Веселый Невский"), Z-44 (этимология неизвестна), Flash Legion ("Сверкающий легион"); динамовская Blue-White Dynamite ("Сине-голубой динамит").
** Торподовские West 5 Action Group (этимология неизвестна), Troublemakers ("Возмутители спокойствия"); "Викинги" ("Локомотив" (Москва)); "Сталинградский фронт" ("Ротор" (Волгоград)).
* "Локо-81' ("Локомотив" (Москва)).